Жар сумрачной стали - Страница 94

К своему дому я всегда подходил осторожно. Привычка. Сегодня осторожность казалась вполне оправданной. Я не увидел ничего необычного – разве что миссис Кардонлос куда-то запропастилась. Дом целый, крыша на месте, дверь не сорвана. По всей видимости, плохиши не набрались еще храбрости, чтоб перейти от слов к делу.

Я переступил порог – и замер, не успев закрыть за собой дверь.

Что-то было не так. Мои ноздри уловили чужой запах.

Кто-то побывал в моем доме. Кто-то потный и грязный, усердно побрызгавшийся фиалковой водой, чтобы заглушить запах пота. Может, Плоскомордый? С него станется; он у нас известный чистюля с грязными манжетами.

Или Торнада? Нет, вряд ли. Ничего как будто не тронуто, а Торнада не удержалась бы и хоть безделушку бы да умыкнула.

На цыпочках, избегая скрипучих досок, я прошел по коридору до двери в комнату Покойника. Других признаков взлома, кроме запаха, не было, но я не сомневался – в доме кто-то есть. А это означало, что хитроумная система задвижек и дорогущий замок, поставленный Дином, оказались бесполезными.

Между прочим, я сразу сказал, что этот замок – пустая трата денег.

В апартаментах Покойника, среди всякой дребедени, имелись и подручные средства для расправы с незваными гостями. Вооружившись, я вернулся в коридор. Ни дать ни взять, флибустьер; только повязки на глазу не хватает и попугая на плече.

И тут из кухни вывалилась туша с тарелкой в каждой руке.

– Пудель! – рявкнул я.

– А, Гаррет! Здорово! Я решил перекусить, чтоб зря не ждать. Как ты влез, что я даже не слыхал?

– Лучше скажи, как ты в мой дом забрался? И зачем? Обожрать меня вздумал?

– Как-как… Через дверь вошел. Ты бы замок сменил, приятель, а то понавешал фигни всякой, любой сопляк справится. Купи себе «пигглтон», с клиньями который… – Продолжая учить меня жизни, Пудель направился в мой кабинет. Судя по всему, он провел в доме немало времени и успел разобраться, где что находится. А еще он явно привык, что за ним убирают другие… На столе громоздилась гора пустых тарелок, с которых он, видимо, вкушал раньше. Он бухнул на стол обе свежие тарелки и развалился в моем любимом кресле, которое жалобно затрещало под его весом.

– Чувствуй себя как дома, Пудель.

– А то.

– Чем обязан? – Интересно, откуда он взял еду? Уж не с собой принес, это точно. Значит, Дин позаботился, пожалел страдальца. Меня бы так обихаживал, как всякую шушеру. Ладно, вот вернется, я с ним разберусь.

– Босс тебя хочет, Гаррет. Повсюду искал.

– С какой стати? – Я взял с тарелки куриное крылышко. Когда я последний раз заглядывал к себе домой, курицы у нас точно не было. Пожалуй, придется зайти к миссис Кардонлос и выспросить ее обо всем, что тут происходило в мое отсутствие.

Может, в дымоход, чего доброго, стадо свиней залетело?

– У босса спросишь, – выдавил Пудель, не переставая жевать. Да, одна свинья залетела точно. Вон как хрюкает.

– Погоди, только переоденусь. – Я поднялся на второй этаж. Там стоял бельевой шкаф, в котором отродясь никакого белья не хранили. На то, чтобы наполнить карманы, рукава и башмаки разными полезными вещицами, у меня ушло всего несколько минут. Когда вернусь в поместье Маренго, надо не забыть прикупить у Венейбла пару яиц. Если Покойник не вернется, посажу на цепь у входа громовых ящеров и кормить их стану только-только, чтоб не сдохли с голоду; тогда и чародей с Холма крепко подумает, прежде чем сунуться в мой дом.

Когда я спустился, Пудель вновь шарил на кухне. Ни стыда, ни совести.

– А у тебя вкуснее, чем у нас в «Пальмах».

– Сам такому боссу служить пошел. Тебя ж никто не заставлял.

Пудель хрюкнул.

– Готов? – Он сунул в карман пару крылышек.

– Не совсем. – Я тоже запасся едой на дорожку. Завтракал-то я давным-давно.

87

Порой вся моя сообразительность куда-то пропадает, и я становлюсь тупым, как кирпич. Мы прошли, должно быть, с полмили, прежде чем до меня дошло:

– Эй, мы что, не в «Пальмы» идем?

– Я боссу говорил, ты вообще не заметишь. За тобой следят, может, знаешь? Вот босс и решил соломку подстелить, чтоб ему твоего счастья не перепало.

– Ишь какой предусмотрительный, – пробормотал я. В следующий миг меня словно что-то подтолкнуло: я окинул взглядом стаю голубей на карнизе соседнего дома и разглядел среди сизой массы нечто красно-желто-зеленое. Подул прохладный ветерок; улица казалась неестественно спокойной для города, погрязшего в полукриминальных разборках. Осень скоро… Если мне повезет хоть немножко, Попка-Дурак решит, что гуси ему родня, и улетит с ними на север…

По-моему, мы направлялись к конюшням Плеймета; впрочем, добропорядочный, богобоязненный Плеймет с публикой вроде Морли Дотса компании старался не водить. Предполагаемый «хвост», вероятно, определил направление раньше моего – ведь я был погружен в невеселые раздумья, которых прибавлялось с каждым днем.

Мы обогнули угол, свернули налево. Пудель шагал со стороны мостовой. Через пару шагов он вдруг навалился на меня всей своей тушей, и я буквально ввалился в открытую дверь. Портняжная мастерская, что ли? Не успел я издать и звука, как он пихнул меня дальше. Я лишь углядел мельком старуху с шитьем в руках да женоподобного юнца, захлопнувшего за нами дверь. Мгновение спустя мы очутились в дальнем конце комнаты, и я увидел уводившие вниз крутые ступени. Где-то вдалеке мерцал огонек.

– Чего встал?! – прошипел Пудель.

Я стал спускаться.

За нами захлопнули еще одну дверь, повисшую на единственной петле. Ступеньки отчаянно скрипели; лестница вряд ли могла выдержать наш сдвоенный вес, но все-таки выдержала. Когда мы достигли подножия, Пудель поднял с земляного пола светильник – треснувшую чашку, в которую до половины налили масло. В масле плавал фитилек. Пудель поморщился: верно, чашка успела основательно нагреться. Ну и ладно: он меня сюда затащил, ему и огонь нести.