Жар сумрачной стали - Страница 2

В ту пору Аликс была угловатой девчушкой, только-только начинавшей наливаться. Зато ее старшая сестренка, Киттиджо…

Эх, как время бежит! Не успеешь оглянуться, а уж и свежая поросль на подходе.

О чем бишь я? Да, сегодня я гостей не ждал. Так что они взяли меня тепленьким. Наверняка Тинни Тейт постаралась. Милая моя, добрая, ласковая… Лютый зверь в юбке.

– Давай не будем ссориться, Тинни, – сказал я. – Твоя все равно возьмет.

– Коли так, почему же ты…

– Эй! Я же не говорил, что ты кругом права! – Тьфу! Снова вляпался! И кто меня за язык тянул?

– Гаррет! Ах ты…

2

– Чтоб мне пусто было! – гаркнул кто-то у меня за спиной. – А ну, ребята, надраить перышки! Мы в раю! С кого начнем?

Голос донесся из комнатушки справа по коридору. Кажется, я забыл ее запереть…

– Это знаменитый попугай? – осведомилась брюнетка. Две другие девушки промолчали, но, перехватив их взгляды, я порадовался, что они обращены не на меня: эти взгляды могли заморозить воду и вдребезги разбить стекло.

– Ну да, это мистер Большая Шишка. Самый отъявленный сквернослов на всем белом свете. Не обращайте внимания, а то еще перевозбудится на радостях.

– Перевозбудится?

– Угу. Пока он ведет себя вполне прилично.

– Гаррет зовет его Попкой-Дураком, – заметила Тинни.

Откуда она узнала? Ведь пернатый москит явился уже после того, как она торжественно отбыла.

Ну конечно! Это меня она изводила, лишая и своего общества, и последних остатков разума, а вот с Дином всегда ладила. Он же на нее чуть ли не молился. Короче говоря, вот он, зловредный доносчик, мошка в моей зенице, крот в моем саду!

– Я бы охотно свернул ему шею, но не хочу обижать того парня, который мне его подарил. – Про себя я добавил: «Погоди, Морли! Мы с тобой еще сочтемся!»

– Он милый, в своем роде, – проговорила Аликс, разглядывая попугая. – Но к тете Клэр я бы его не взяла.

– Сладенькая моя! – возопил попугай. – Аргх! Я влюблен!

– Единственная говорящая птичка на свете, – пробурчал я, – а пользы от нее – один вред.

– Прежде чем ты соберешься наконец спросить, – сказала Тинни, прижимаясь ко мне, – твой попугай потомством обзаведется. – На пухлых губках игривая улыбочка, зеленые глазки лукаво поблескивают. Ни дать ни взять, сама невинность. – Это Никс. Джорджи Никс, полностью – Николас.

– Привет, полностью красотка Николас, – поздоровался я. Ай! Ну что такое: проявишь вежливость, а тебя тут же щиплют!

Попка-Дурак тем временем восхвалял прелести Аликс Вейдер в выражениях, от которых покраснели бы и портовые грузчики. Впрочем, когда бы ни моя воспитанность, я бы его поддержал.

– Эй, любовничек, уймись! – Тинни снова меня ущипнула. В ее глазах плясали бесенята. – Она занята.

– Повезло кому-то, – вздохнул я. – Бедный мистер Шишка, а он-то разохотился.

Пернатая тварь между тем углядела Никс и принялась превозносить ее достоинства.

Никс подмигнула мне и улыбнулась. Улыбка у нее была восхитительной, а глаза – голубые, как безоблачное небо.

– Гаррет, я только помолвлена, – сообщила она. – Ничего больше.

Аликс присвистнула. Тинни расхохоталась, однако угрожающе прищурилась.

Пожалуй, самое время сматывать удочки. Пойти, например, помочь Дину донести до дома покупки…

– Тут что-то не так, – задорно объявила Никс. – Ты и вправду тот самый Гаррет, о котором Тинни трезвонит на всех углах?

– Других вроде нету. По крайней мере, я не встречал. А о чем она трезвонит?

Моя рыжеволосая подружка немедленно воткнула палец мне под ребра и присовокупила:

– Осторожнее, Гаррет.

– Дорогуша, осторожность – мое второе имя.

– Никс в своем репертуаре, – заметила Аликс. – Просто не может удержаться.

– Чего?

– Никс флиртует со всеми мужчинами подряд. Мы знакомы с семи лет, и она всегда была такой… любвеобильной. Она не нарочно, Гаррет. Сама не понимает, что делает. Никс, если ты не угомонишься, у тебя будут неприятности.

Аликс права как никогда. Женщина, которая заигрывает с мужчиной, ни о чем таком серьезном не помышляя, нарывается на неприятности.

– Я что-то упустил? Никс, ты выросла в гареме? – Заводить гаремы в Карентии не принято, но у богатых свои причуды. Аликс, к примеру, росла, можно сказать, в заточении, под неусыпным родительским присмотром.

– Почти. – Попка-Дурак слетел со своей жердочки и опустился ей на руку, этакий сокол в шутовском наряде. – Мой отец с малолетства оберегал меня от тлетворного влияния. До недавних пор я была знакома только с Вейдерами и парочкой других семейств.

– Никс живет у нас, – пояснила Аликс. – Папа уже не тот тиран и деспот, каким был раньше.

Кто бы говорил! Своей ненаглядной дочурке папаша Вейдер потакал во всем: стоило ей захныкать, как любое желание малявки мгновенно исполнялось.

Никс бесстрашно погладила крылатое исчадие преисподней. Проклятый птах закатил глазки и запрокинул голову, приглашая почесать ему под клювом. Никогда не видел его таким разомлевшим.

Я посмотрел на Аликс. Что заставило ее покинуть семейную крепость и привело под мой гостеприимный кров? Похоже, папаша Вейдер и вправду теряет хватку.

Вот она, причина! И далеко ходить не надо. Вот почему явилась ко мне сия умопомрачительная троица. Держи он по-прежнему бразды правления в своих руках, помощь ему не понадобилась бы и дочке его не пришлось бы обращаться за советом ко всяким подозрительным личностям.

Я пожал плечами.

– Ладно, пора заняться делом. Предлагаю навестить Его Словоблудие, устроиться поудобнее и все обсудить.

Тинни испепелила меня взглядом.